МИЛЛИАРДЫ НЕ ЦЕЛЬ

Компания, добившаяся успеха и уважения на рынке, всегда ассоциируется с личностью основателя. В нашей стране существенная часть таких компаний работает в IT-сегменте. Потому что это одна из немногих отраслей, созданных в постсоветской России с нуля, фактически на одном энтузиазме личностей, которые сегодня делают историю бизнеса. В интервью «ББ» президент компании «Открытые Технологии» Сергей Калин рассказал, каким ему видится российский IT-рынок, об условиях возрождения отечественного IT-производства, правилах конкуренции и секретах долголетия в бизнесе.

В последние годы много говорится о необходимости создания в стране интеллектуальной, инновационной экономики, и IT-отрасли в этом процессе отводится роль локомотива. В какой мере IT-рынок соответствует такому определению?

У IT-рынка две стороны. У нас на сегодняшний день сложился рынок потребителя. Что касается рынка продавца, я бы назвал его однобоким. Информационные системы, которые мы создаем и поставляем, основаны на зарубежной вычислительной технике и программном обеспечении. Конечно, это интеллектуальный труд, поскольку для создания информационной системы нужно обладать инженерными знаниями, интеллектом, специализацией. Но как такового собственного производителя в стране сейчас, к сожалению, нет. Только в последние несколько лет стали появляться отечественные конкурентные разработки. Но их единицы.

В чем причина нашего отставания в области IT? И что надо сделать для возрождения высокотехнологичных разработок в России?

В советское время я больше десяти лет проработал в Институте точной механики и вычислительной техники Академии наук, где еще с начала 50-х годов прошлого века велись разработки высокопроизводительных вычислительных машин. И наша вычислительная техника была на высоком уровне, а по ряду характеристик превосходила западную. Например, в конце 60-х в СССР была разработана БЭСМ-6 с производительностью миллион операций в секунду, что являлось прорывом по сравнению с остальным миром. Отставание началось где-то в конце 70-х — начале 80-х годов. Но его причины никоим образом не были связаны с наукой. Вплоть до распада СССР в области научных идей, теорий, архитектуры мы оставались на достаточно высоком уровне. Но в начале 90-х, как, наверное, многие помнят, отечественная экономика рухнула. Фактически не стало военно-промышленного комплекса, являвшегося основным заказчиком прорывных научных разработок в сфере вычислительной техники и других областях, а вместе с ним — и нашей прикладной науки. Научные коллективы распались. многие перспективные разработчики уехали в США. другие ушли в бизнес.
Я думаю, чтобы восстановить утраченные позиции после 20-летнего перерыва, чтобы говорить о создании собственных продуктов, потребуется еще лет 20 кропотливого, тяжелого труда со стороны нашего бизнеса, в том числе и под эгидой государства. Задача, безусловно, важная, и в течение нескольких лет об этом много говорят. Но серьезного практического продвижения на этом направлении мы еще не видим. И не увидим, пока не восстановим прикладную науку, не создадим инструменты, позволяющие рождаться и развиваться стартапам, пока наши молодые люди не перестанут уезжать за рубеж, чтобы себя реализовать — в этом плане, к сожалению, ничего не изменилось, потому что здесь они по-прежнему не имеют возможности реализоваться. А ведь все открытия, все инновации, по крайней мере в нашей отрасли, делаются до тридцати лет. И надо дать людям возможность в молодом возрасте попасть в среду, которая позволит эти идеи рождать, создавать стартапы. получать поддержку, в том числе финансовую.

Вы всерьез полагаете, что отечественная прикладная наука подлежит восстановлению после всего, что с ней произошло?

Да, и это доказывает мой личный опыт. В 2005 году я возглавил Институт точной механики и вычислительной техники РАН — главным образом потому, что самому хотелось понять, можем ли мы возродить собственные компьютерные разработки. Институт находился в плачевном состоянии: научная работа практически не велась, все помещения сдавались в аренду. Практически с нуля за довольно короткий срок мы создали научный коллектив, около 500 человек, причем довольно много молодых людей пришло из крупных международных 1Т-компаний. Приступили к разработкам. К концу четвертого года институт вышел на рентабельность за счет выполнения заказных НИОКР. Часть денег реинвестировалась в создание стар-тапов, которые затем продолжили бы развиваться самостоятельно. Но в 2009 году, по причинам, от меня не зависящим, я был вынужден покинуть институт, и наши планы так и не реализовались. Коллектив, насколько мне известно, распался, но от него отпочковались отдельные команды, некоторые из них сейчас вполне успешны. А в институте все вернулось на круги своя: здание опять занимают арендаторы, обороты по НИОКР упали в разы. Тем не менее мы доказали, что возродить нашу прикладную науку, отечественные разработки можно. Для этого в стране еще достаточно интеллектуальных ресурсов, инженерных кадров. Если нам удалось сделать это в рамках отдельного института, значит, при правильном подходе это вполне возможно сделать и в масштабах страны.

С вашими талантами инженера, организатора и руководителя вы могли бы сделать успешную карьеру на Западе. Почему не уехали?

Я даже не думал об отъезде. Моей самореализацией стало создание компании. Не самое простое дело, между прочим. Нельзя сказать, что вот я создал компанию в 94-м году, и с 95-го она приносит мне дивиденды. Нет. Это очень сложный процесс — то вверх, то вниз, то успех, то неудача. Далеко не каждый, кстати, решался выстраивать свой бизнес, хотя, казалось, все возможности были. Многие из моих знакомых, узнав о том, что я создаю компанию, крутили пальцем у виска.

Но мне было интересно создать собственное дело, за которое я несу ответственность. Это настоящий драйв, вызов. А всю жизнь работать на кого-то программистом или инженером — неинтересно. Поэтому уезжать мне совершенно никакого резона не было.
Вообще, если сейчас посмотреть на ТОП-20 российских компаний, которые, как и «Открытые Технологии», занимаются системной интеграцией, заказными разработками ПО. дистрибуцией, то почти все они были созданы в 90-е годы выходцами из академических или ведомственных институтов. И лишь единицы из тех, кто тогда начинал IT-бизнес, постигла неудача. В основном все выжили, и их создатели сейчас — успешные люди.

Любая компания несет отпечаток личности своего создателя. Какие черты вашего характера легли в основу корпоративной культуры «Открытых Технологий»?

В советское время в нас культивировались коллективизм, самоотверженность в работе. И все это перешло в созданные нами компании. Начиная бизнес, мы еще не знали, что такое бизнес-планы, стратегии, не понимали, как правильно считать деньги. И, по крайней мере в первые годы жизни компании, деньги не фигурировали в перечне ее ценностей. Была команда с одним взглядом на жизнь, с общими целями, желанием делать что-то новое, реализовывать наши технические решения, осуществлять проекты. Но, с другой стороны, это был шаг в неизвестность, сопряженный с большим риском. Мы могли рассчитывать только на себя, и это очень сплачивало людей. Фактически долгое время мы жили одной большой семьей. Те, кому наши ценности, взгляды были чужды, не задерживались в компании. И надо сказать, что немало из тех, кто пришел десять лет назад или даже раньше, продолжают здесь работать.

Конечно, за 18 лет многое изменилось, может быть, и не в лучшую сторону. Приходят новые люди. У них уже другие представления о жизни, другая культура, другие ценности. Но тем не менее мы стараемся сохранить дух компании, ее корпоративную культуру, внутренние отношения между людьми, которые всегда были нам присущи. Хотя в коллективе уже далеко не 15 и не 50 человек, дверь моего кабинета по-прежнему всегда открыта для каждого сотрудника.
Бывает, что люди уходят — по разным причинам. Жалко, конечно, терять сотрудников, но у всех своя жизнь, свои устремления, не каждого можно удержать. Но тем не менее два года назад зародилась новая традиция: те, кто когда-то работал в «Открытых технологиях», собираются вместе, как выпускники школы или вуза. Меня приглашают на эти встречи, и не было еще ни одного человека, который не вспоминал бы с теплотой о времени, когда он работал в нашей компании. И я очень горжусь, что нам удалось создать компанию, в которой людям комфортно. Наверное, не всем, но по крайней мере большинству.

А насколько комфортно рядом с «Открытыми Технологиями»? Бизнес, конкуренцию часто сравнивают с войной, а на войне все средства хороши. Или не все?

Конечно, не все. Я считаю, что чем человек успешнее, тем он честнее. Даже с чисто утилитарной позиции честным быть выгодно. Сегодня солжешь, а завтра тебе же это выйдет боком. А вообще, на мой взгляд, в какой бы конкурентной борьбе ты ни участвовал, нельзя обманывать клиентов, партнеров, нарушать данное слово, поливать грязью конкурентов или усложнять им жизнь, натравливая УБЭП. Это все элементарные вещи. И, насколько я знаю, большинство владельцев и руководителей IT-компаний придерживаются таких же взглядов. Мне кажется, что каждый успешный бизнесмен — как правило, человек определенных моральных устоев и принципов. Хотя, возможно, это чересчур оптимистичный взгляд.

По моим наблюдениям, предприниматели делятся на две крупные категории. Одни относятся к бизнесу как к спорту высших достижений, им важна победа здесь и сейчас. Другие — как к некой философии, считая, что без маленького камешка большого здания не построить. А вы спортсмен или философ?

Безусловно, спортсмен. Вообще, бизнес — по сути, спорт, игра для мужчин. Многие думают, что главная цель успешного бизнесмена — зарабатывать деньги. Это совсем не так. Настоящая цель — это преодоление себя, достижение каких-то высот. Человек же не миллиарды зарабатывает, он делает то. что позволяет ему уважать самого себя. А деньги возникают уже в процессе, это просто результат, мерило успеха в бизнесе.

Восемнадцать лет руководства собственной компанией — большой срок. Нет желания передать полномочия и заняться чем-то другим?

Пока это невозможно. Хотя я многое делаю для того, чтобы топ-менеджеры стали более самостоятельными в принятии решений, и делегировал большие полномочия генеральному директору, совету директоров, правлению, в которое входят топ-менеджеры компании. Тем не менее не могу сказать, что, если уйду, скажем, на год, компания не заметит моего отсутствия.
Хотя, безусловно, у меня есть интересы помимо бизнеса. Например, изучение истории России и собственной родословной. Имеются некоторые задумки по интернет-проектам. Но пока все это из области мечтаний. Сейчас на 100% загружен делами компании.
Правда, недавно осуществил одну из своих задумок — совершил восхождение на Килиманджаро, хотя раньше никогда альпинизмом не занимался. Просто случайно прочитал в каком-то журнале, как один швейцарский бизнесмен рассказывал, что поднялся на Килиманджаро, и это стало для него самым тяжелым физическим испытанием. Вот и решил проверить себя — смогу или нет. На самом деле все было не так страшно, как кажется. Хотя в последнюю ночь шел буквально на честном слове. Но зато теперь могу гордиться, что сделал это.

И зачем вам это понадобилось? В бизнесе экстрима не хватает?

Ну, это уже обыденность. Жизнь так устроена, что очень легко впасть в анабиоз — есть, спать. Нужно цели перед собой ставить и их достигать. Если цели нет, постепенно деградируешь как личность. Я года четыре назад прикинул, что у меня для активного движения есть еще лет пятнадцать. Составил список из тридцати мест, которые мне надо посетить. Теперь по этому списку иду. Пока даже с небольшим опережением.

И что будет следующим пунктом вашей программы? Полет в космос?

Нет, в космос меня, наверное, уже не возьмут. У меня другая идея — поехать в Антарктиду. Я дайвингом занимаюсь, а там есть лагерь, где можно погружаться под лед. А так по списку ничего особенного — просто путешествия в страны, где еще не был. Может, завтра еще что-нибудь интересное придумается.

Как самому не впасть в анабиоз, вы знаете. А как избежать застоя компании, учитывая, что период ее бурного развития миновал?

Сложный вопрос. На эту тему немало трудов написано. Думаю, надо все время искать новые пути, ниши, постоянно стараться расширять бизнес, развивать новые направления. Главное, чтобы компания всегда находилась в состоянии созидания, борьбы. Успокоение — это начало конца, поэтому надо каждый день бороться. Достиг успеха на одном направлении — начинай борьбу на другом, и так далее. На этом пути конечного пункта нет.

Предыдущая новость:
Информатизацию медицины следует начинать с нуля Следующая новость:
Две точки зрения на ИТ-сервис